Том 2. Сердца моего боль - Страница 79

К оглавлению

79

О Власове Г. Владимов пишет: «Человеку с таким лицом можно было довериться безоглядно...» Как это ни удивительно, безоглядно доверились генералу-перебежчику и гитлеровскому военачальнику Гудериану не только члены петербургской крайней фашистской организации, где, судя по фотоматериалам, Гудериан и Власов в почете и обожествлении, занимая на парадном стенде соответственно шестое и одиннадцатое места после фюрера (на втором — покровитель Власова рейхсфюрер СС Г. Гиммлер), безоглядно доверились Гудериану и Власову дамы и господа из демократических изданий. Такое неожиданное духовное единение Г. Владимова и тусовочных литературных критиков с гитлеровскими последышами. Когда я читал рецензии и слушал радиопередачи с восторгами по поводу «немецкого танкового гения» Гудериана и «спасителя Москвы» Власова, я всякий раз думал — кто эти апологеты?.. Неужели на полях войны от Волги до Эльбы у них никто не остался?.. Они что, инопланетяне или — без памяти?.. Впрочем, как нам уже разъяснили, восславление нацистского военного преступника, виновного в истреблении более полумиллиона советских и польских граждан, и восславление генерала-перебежчика, в трудную минуту бросившего в окружении свою армию, и одновременное при этом уничижение многих миллионов мертвых и живых участников войны сегодня в нашем несчастном, горемычном Отечестве именуется «просвещенным патриотизмом»... Мой знакомый, доктор технических наук, делавший войну с весны 42-го по апрель 45-го командиром взвода, а затем и роты в танковой бригаде и потерявший на Зееловских высотах ногу, прочитав роман Г.Владимова и несколько рецензий на это сочинение и послушав радио, сказал:

— Это даже хорошо, что мы не доживем до 60-летия Победы. Если они сегодня с радостью впустили в свои сердца и приняли за освободителей России Власова и Гудериана, а нас держат за зомбированных полудурков, помешавших этому освобождению, то к 60-летию Победы они наверняка водрузят на божницы и портреты главного освободителя России — Адольфа Гитлера. И всласть попляшут на братских могилах, и для каждой приготовят по бочонку фекалий...

О «БРАТАНИИ» С Власовцами,
«Новом осмыслении далекой войны»
и нашей«Второстепенности»

Есть в статье Владимова три момента, которые невозможно оставить без внимания. Касаясь боя Красной Армии с частями 600-й дивизии РОА в районе Фюрстенвальде 13 апреля 1945 года, писатель не верит, что власовцы «отступили в беспорядке, оставив на поле боя убитых, раненых, оружие и амуницию». Он не верит здесь даже «немецким штабным документам». Он пишет: «Боя не получилось. Солдаты с обеих сторон перекрикивались, обмениваясь информацией о житье-бытье. Были и перебежчики — в ту и другую стороны, что значит — не было перестрелки... Чуткий наблюдатель мог бы отметить, что на чужой территории соотечественники относятся к власовцам уже иначе, нежели на своей...» Трогательная картинка братания с разговорами о житье-бытье и даже перебежчиками «в ту и другую стороны...». Как же это было в жизни, а не в сочинительстве? Я был в 1945 году «на чужой территории» — в Германии — и должен засвидетельствовать, что если немцев, в том числе и эсэсовцев, определяемых по вытатуированной под мышкой группе крови, как правило, брали в плен (количество пленных было показателем боевой деятельности частей и соединений), то власовцев, если их не успевали защитить как носителей информации, чаще всего подвергали «внесудебной расправе». Трагической оказывалась судьба даже тех, кого всего лишь принимали за военнослужащих РОА. Чтобы не быть голословным, приведу факты и свидетельства весьма неожиданного характера.

12—14 января 1945 года перешли в наступление 1-й Украинский, 1-й и 2-й Белорусские фронты, в связи с чем десяткам агентурных разведчиков по радио была дана команда выходить из немецкого тыла навстречу нашим войскам. Одновременно в секретном порядке были проинструктированы офицеры разведподразделений, а также пээнша-два в полках, дивизиях и корпусах и уполномоченные контрразведки в частях. В частности, предлагалось: «Вышедших разведчиков обеспечить хорошим питанием, а в случае необходимости медицинской помощью и одеждой. Отбирать у них личные вещи, документы, вооружение и радиостанции категорически воспрещается». Выход разведчиков начался 16 января; то, что последовало дальше, воспринимается как нелепый и страшный сон. Вот как это изложено в директивной шифровке, которая доводилась командирам соединений 2-го Белорусского фронта спустя десять суток, 27 января, за подписями маршала К. Рокоссовского и начальника штаба фронта генерала А. Боголюбова (упоминаемые далее фамилии даются в сокращении): «С успешным продвижением наших войск на запад из тыла противника выходят и встречают наши войска агентурные разведчики разведотдела штаба фронта, которые по 5—6 месяцев находились в глубоком тылу врага в исключительно тяжелых условиях, не щадя своей жизни, выполняли поставленные перед ними задачи... Вместо того чтобы этих людей по-человечески принять и направить... 19.01.45 г. в Млаве навстречу бойцам 717 стр. полка 137 стр. дивизии вышел командир агентурной группы инженер-капитан Ч-ов и просил направить его в разведотдел штаба фронта, просьбу товарища Ч-ва не выполнили, а его самого зверски убили... 18.01.45 г. в районе Цеханув навстречу бойцам 66-й мехбригады вышла агентурная группа во главе с командиром лейтенантом Г-ым. Группа была доставлена командиру 66-й мехбригады подполковнику Л-о, который не разобрался в существе дела, назвал представленных разведчиков «власовцами» и приказал расстрелять. Только случайность спасла жизнь разведчиков...» В конце директивы предлагалось: «Прокурору фронта расследовать факты убийства...»

79